УИД: 30RS0001-01-2022-003122-17

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

5 мая 2023 г.                                                              г. Астрахань

Кировский районный суд города Астрахани в составе:

председательствующего судьи Хохлачевой О.Н.

с участием прокурора               Оняновой Т.Д.

при секретаре                            Рамазановой К.Е.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело №2-511/2023 по иску Проваленко Андрея Владимировича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области «Областная инфекционная клиническая больница им. А.М.Ничоги», обществу с ограниченной ответственностью «АстПожСпецСтрой» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

    Проваленко А.В. обратился в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области «Областная инфекционная клиническая больница им. А.М.Ничоги» (далее ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М.Ничоги») о взыскании компенсации морального вреда, мотивируя свои требования тем, что в период с 03 декабря 2021 года по 24 декабря 2021 года включительно его мать Проваленко Валентина Николаевна находилась в условиях стационарного лечения (в том числе в отделении реанимации) ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М.Ничоги» с диагнозом «Короновирусная инфекция Covid-19 (подтвержденная) тяжелая форма. 24 декабря 2021 года пребывая в условиях стационарного лечения указанного лечебного учреждения, в связи с возникновением пожара в отделении реанимации и интенсивной терапии Проваленко В.В. получила ожоги пламенем 3-4 степени головы шеи, туловища, верхних и нижних конечностей площадью более 90%, ожог слизистой оболочки дыхательных путей, что привело к ожоговому шоку и впоследствии к ее смерти. В результате получения термической травмы 24 декабря 2021 года в 10 час. 30 мин. была констатирована биологическая смерть Проваленко В.Н.. Согласно приговору Кировского районного суда г. Астрахани от 27 июля 2022 г. Сидоренко М.В. признан виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 219 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 02 года с отбыванием наказания в колонии-поселении. Сидоренко М.В., являлся должностным лицом – специалистом по пожарной безопасности отдела мобилизационной подготовки МСГО и ЧС ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М.Ничоги», на нем лежала обязанность по соблюдению правил требований пожарной безопасности, содержащихся в ст. ст. 83,84 Федерального закона Российской Федерации от 22 июля 2008 года №123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности». Нарушения указанных требований по пожарной безопасности, допущенные Сидоренко М.В., привели к несвоевременному уведомлению о возникшем пожаре пожарно-спасательных подразделений ГУ МЧС России по Астраханской области, способных быстро прибыть на место пожара, локализовать его и потушить, несвоевременному оповещению персонала больницы о возникшем пожаре, несвоевременному оказанию помощи и проведению эвакуации пациентов больницы и, как следствие, к гибели по неосторожности Проваленко В.Н. и Шашковой Л.Н., находившихся на стационарном лечении в ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги». Истец просил суд взыскать с ответчика ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» компенсацию морального вреда в связи со смертью матери Проваленко В.В. в размере 5 000 000 руб..

Впоследствии по ходатайству Проваленко А.В. по делу в качестве соответчика привлечено общество с ограниченной ответственностью «АстПожСпецСтрой» (далее ООО «АстПожСпецСтрой»), истцом к данному ответчику предъявлены требования о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование заявленных требований истец указал, что 25 января 2021 года между ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» и ООО «АстПожСпецСтрой» заключен договор №21/О на оказание услуг по техническому обслуживанию, мониторингу и проверки работоспособности объектовой станции «Стрелец-Мониторинг», предназначенной для передачи сигнала о возникновении пожара от объектового оборудования, установленного в ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», на пульт подразделений пожарной охраны, ответственным за исполнение которого выступал главный специалист ООО «АстПожСпецСтрой» Рыков А.Н... Согласно приговору Кировского районного суда г. Астрахани от 17 ноября 2022 г. Рыкова А.Н. признан виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 238 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 02 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Приговором суда установлено, что Рыков А.Н. с 9 января 2019 г. по 24 декабря 2021 г. работая в должности главного специалиста ООО«АстПожСпецСтрой», являясь ответственным за оказание услуг по договору №21/О от 25 января 2021 г. заключенному с ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М.Ничоги» на техническое обслуживание объектовой станции передачи извещений, в период с 25 января 2021 г. по 24 декабря 2021 г., в нарушение условий договора, требований должностных инструкций, а также требований статей 34, 38 Федерального закона от 21.12.1994 № 69-ФЗ, статей 83, 84 Федерального закона от 22.07.2008 № 123-ФЗ, пунктов 6.1, 6.2.1, 6.2.4, 6.2.4.1 ГОСТа Р 56935-2016 оказал услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, а именно: ежемесячно по результатам проверок технического состояния РСПИ «Стрелец-Мониторинг» при оказании услуг по техническому обслуживанию объектовой станции передачи извещений, не обеспечил передачу сигнала о возникновении пожара на пульт подразделений пожарной охраны без участия работников объекта и (или) транслирующей этот сигнал организации, не обеспечил надлежащую работоспособность объектовой станции передачи извещений, что привело к несвоевременному оповещению о возникшем 24 декабре 2021 г. в период с 09:40час. до 10:30 час. пожаре по причине возгорания горючих материалов в результате разлета раскаленных искр при проявлении аварийного режима работы электрического осветительного прибора в помещении мельцеровского бокса № 4 отделения реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, литер Б, пожарно-спасательных подразделений ГУ МЧС России по Астраханской области и как следствие эвакуации людей, образованию опасных факторов пожара и созданию условий для возникновения угрозы жизни и здоровья людей, и как следствие смерти находившихся в указанное время в данном боксе двух пациентов – Проваленко В.Н. и Шашковой Л.Н., смерть которых наступила от ожогового шока, которые были лишены возможности, в силу своего состояния здоровья, самостоятельно покинуть помещение бокса. Истец просил суд взыскать с ответчика ООО«АстПожСпецСтрой» компенсацию морального вреда в связи со смертью матери Проваленко В.В. в размере 5 000 000 руб..

В судебном заседании истец Проваленко А.В. исковые требования с учетом их изменений в порядке ст. 39 ГПК РФ поддержал, просил их удовлетворить, указав, что его мать Проваленко В.Н. являлась единственным близким родным человеком, после смерти его отца и брата, она также являлась членом его семьи. Смерть матери для него явилась невосполнимой утратой, в результате которой он по прошествии времени продолжает испытывать глубокие нравственные страдания, учитывая также обстоятельства, приведшие к ее смерти. Просил заявленные требования удовлетворить взыскав с ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» и ООО«АстПожСпецСтрой» компенсацию морального вреда по 5000000 руб. с каждого ответчика.

Представитель Проваленко А.В. по доверенности Пипкова С.А. в судебном заседании заявленные требования с учетом их изменений в порядке ст. 39 ГПК РФ поддержала, просила удовлетворить в полном объеме к ответчикам ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» и ООО«АстПожСпецСтрой».

Представитель ответчика «ОИКБ им. А.М. Ничоги» Шайхиева Э.К. в судебном заседании возражала против удовлетворения заявленных требований, по основаниям изложенным в письменных возражениях на исковое заявление, полагала заявленные требования о компенсации морального вреда завышенными, просила учесть все обстоятельства по делу, в том числе имущественное положение ответчика.

В судебном заседании представители ответчика ООО«АстПожСпецСтрой» Насирова М.А., Воронова Н.В. возражали против удовлетворения заявленных требований, предъявленных к ООО«АстПожСпецСтрой», просили в иске отказать по основаниям изложенным в письменных возражениях на исковое заявление.

Третье лицо Сидоренко М.В. и его представитель по доверенности Воронова Н.В. в судебном заседании также не согласились с доводами искового заявления по основаниям, изложенным в письменных возражениях, просили отказать в удовлетворении иска в полном объеме.

В судебном заседании представитель третьего лица Рыкова А.Н. по доверенности Воронова Н.В. также просила отказать в удовлетворении иска в полном объеме, по основаниям изложенным в письменных возражениях.

Третье лицо Рыков А.Н. в судебное заседание не явился, ранее в судебном заседании иск не признал, просил отказать в его удовлетворении.

Представитель третьего лица Управление Федерального казначейства Астраханской области при надлежащем извещении в судебное заседание не явился, представил отзыв, в котором просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Астраханской области в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщил.

В силу ст. 167 ГПК РФ суд приступил к рассмотрению дела в отсутствие не явившихся сторон

Суд, выслушав пояснения сторон, допросив специалиста, свидетелей, заключение прокурора полагавшей требования подлежащими удовлетворению с учетом разумности, исследовав материалы дела, заслушав судебные прения, обозрев медицинскую карту №8801 стационарного больного Проваленко В.Н., уголовные дела в отношении Сидоренко М.В. и Рыкова А.Н., оценив представленные по делу доказательства в их совокупности в порядке ст. 67 ГПК РФ, приходит к следующему.

В соответствии со ст.ст. 34, 38 Федерального закона Российской Федерации от 21.12.1994 № 69-ФЗ «О пожарной безопасности» граждане имеют право на защиту их жизни, здоровья и имущества в случае пожара; ответственность за нарушение требований пожарной безопасности в соответствии с действующим законодательством несут лица, в установленном порядке назначенные ответственными за обеспечение пожарной безопасности.

В соответствии с п.20 ст.2 Федерального закона Российской Федерации от 22.07.2008 №123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности» (далее-Закон), пожарная безопасность – это состояние объекта защиты, характеризуемое возможностью предотвращения возникновения и развития пожара, а также воздействия на людей и имущество опасных факторов пожара.

Устройство систем обнаружения пожара, оповещения и управления эвакуацией людей при пожаре является одним из средств противопожарной защиты (п.3 ст.52 Закона).

Системы обнаружения пожара (установки и системы пожарной сигнализации), оповещения и управления эвакуацией людей при пожаре должны обеспечивать автоматическое обнаружение пожара за время, необходимое для включения систем оповещения о пожаре в целях организации безопасной эвакуации людей в условиях конкретного объекта (ст.54 Закона).

В соответствии со ст.1 Федерального Закона Российской Федерации от 21.12.1994 №69-ФЗ «О пожарной безопасности» обязательные требования пожарной безопасности - специальные условия социального и (или) технического характера, установленные в целях обеспечения пожарной безопасности федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, а также нормативными документами по пожарной безопасности.

Нарушение требований пожарной безопасности - невыполнение или ненадлежащее выполнение требований пожарной безопасности.

Согласно ст.83 Закона, автоматические установки пожаротушения и пожарной сигнализации должны обеспечивать автоматическое обнаружение пожара, подачу управляющих сигналов на технические средства оповещения людей о пожаре и управления эвакуацией людей (ч.4).

Системы пожарной сигнализации должны обеспечивать подачу светового и звукового сигналов о возникновении пожара на приемно-контрольное устройство в помещении дежурного персонала или на специальные выносные устройства оповещения, а в зданиях классов функциональной пожарной опасности Ф1.1, Ф1.2, Ф4.1, Ф4.2 - с дублированием этих сигналов на пульт подразделения пожарной охраны без участия работников объекта и (или) транслирующей этот сигнал организации (ч.7).

В соответствии с ч.1 ст.84 Закона оповещение людей о пожаре, управление эвакуацией людей и обеспечение их безопасной эвакуации при пожаре в зданиях и сооружениях должны осуществляться одним из предусмотренных законом способов или их комбинацией, в том числе путем подачи световых, звуковых и (или) речевых сигналов во все помещения с постоянным или временным пребыванием людей.

В соответствии со статьей 54 Постановления Правительства РФ от 16 сентября 2020 года № 1479 «Об утверждении Правил противопожарного режима в Российской Федерации» руководитель организации организует работы по ремонту, техническому обслуживанию и эксплуатации средств обеспечения пожарной безопасности и пожаротушения, обеспечивающие исправное состояние указанных средств. Работы осуществляются с учетом инструкции изготовителя на технические средства, функционирующие в составе систем противопожарной защиты. К выполнению работ по монтажу, техническому обслуживанию и ремонту средств обеспечения пожарной безопасности и пожаротушения привлекаются организации или индивидуальные предприниматели, имеющие специальное разрешение, если его наличие предусмотрено законодательством Российской Федерации.

В силу ч.1 ст.32 Закона, ГБУЗ АО «ОИКБ им А.М. Ничоги» как больница относится к классу пожарной опасности Ф 1.1.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Проваленко А.В. является сыном Проваленко В.Н., что подтверждается свидетельством о рождении истца.

Также судом установлено, что Проваленко В.Н. и Проваленко А.В. являлись членами одной семьи, проживали совместно по адресу: г. Астрахань, ул. Бабева, д. 37, кв. 20. Названные обстоятельства подтверждаются пояснениями истца, показаниями свидетеля Надбитовой А.Г., рапортом УУП УМВД России по г. Астрахани Кульдинова Р.К., копиями паспортов Проваленко В.Н. и Проваленко А.В..

Из медицинской карты стационарного больного №8801 судом установлено, Проваленко В.Н. находилась на лечении в ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» с 03.12.2021, в отделении реанимации с 08.12.2021 по 24.12.2021 с диагнозом «Коронавирусная инфекция, крайне тяжелая форма, осложнившаяся двусторонней пневмонией крайне тяжелого течения, острой дыхательной недостаточностью 2 степени», с сатурацией с 08.12.2021 – 89-90 % на дотации увлажненного кислорода. Судом установлено, что в реанимации Проваленко В.Н. находилась в боксе №4 вместе с пациенткой Шашковой Л.Н..

Согласно ч.ч.2,4 ст. 61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом. Вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В соответствии со ст. 71 ГПК РФ приговор суда отнесен к числу письменных доказательств по гражданскому делу, и обстоятельства, установленные приговором, имеют значение для рассмотрения и разрешения настоящего дела.

Исходя из этого суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входит в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения (абзац 2 п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года №23 «О судебном решении»).

Судом установлено, что 24 декабря 2021 года Проваленко В.Н. и Шашкова Л.Н. погибли в результате пожара, произошедшего в боксе № 4 отделения реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М.Ничоги», сотрудник которого - Сидоренко В.М. признан виновным приговором Кировского районного суда г. Астрахани от 27 июля 2022г. по ч. 3 ст. 219 УК РФ, а именно в нарушении требований пожарной безопасности, совершенное лицом, на котором лежала обязанность по их соблюдению, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц.

Апелляционным постановлением Астраханского областного суда от 20 октября 2022 года вышеуказанный приговор в отношении Сидоренко М.В. оставлен без изменения, жалоба адвоката Сидоренко М.В. – Афонина В.С. без удовлетворения.

    Как следует из указанных судебных актов, Сидоренко М.В. причинил по неосторожности смерть Проваленко В.Н. вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей при следующих обстоятельствах.

            Сидоренко М.В. приказом главного врача государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» №371/л от 14.05.2019 назначен на должность инструктора по пожарной безопасности ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», приказом главного врача ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» №497/л-1 от 17.05.2021 переведен с 20.05.2021 на должность специалиста по пожарной безопасности сектора мобилизационной подготовки МСГО и ЧС ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», приказом главного врача ГБУЗ АО ОИКБ им. А.М. Ничоги» №653/л от 21.06.2021 переведен с 21.06.2021 на должность специалиста по пожарной безопасности отдела мобилизационной подготовки МСГО и ЧС ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги». Приказом главного врача ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» № 57 от 03.03.2021 ответственными лицами за противопожарную безопасность структурных подразделений назначены заведующие отделений. Этим же приказом Сидоренко М.В. назначен ответственным за осуществление контроля за деятельностью лиц, ответственных за противопожарную безопасность и организацию и проведение вводного инструктажа по пожарной безопасности, а также контроля функционирования автоматической пожарной сигнализации, установленной в отделениях больницы.

Сидоренко М.В. в соответствии с должностной инструкцией инструктора по пожарной безопасности, утвержденной главным врачом ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» 10.01.2019, должностной инструкцией инструктора по пожарной безопасности, утвержденной 01.01.2020 главным врачом ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», должностной инструкцией специалиста по пожарной безопасности, утвержденной 10.06.2021 главным врачом ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», обязан: планировать проведение противопожарных мероприятий в учреждении, разрабатывать и вести документацию по пожарной безопасности, контролировать исполнение приказов главного врача по вопросам пожарной безопасности, организовывать и контролировать выполнение запланированных противопожарных мероприятий, проводить комплексные и выборочные проверки противопожарного состояния учреждения и его подразделений, организовывать работу по содержанию в исправном состоянии и техническому обслуживанию систем и средств противопожарной защиты, осуществлять контроль за техническим состоянием и правильной эксплуатацией установок пожарной автоматики, установок оповещения персонала учреждения при пожаре, контролировать выполнение противопожарных мероприятий по предписаниям органов государственного пожарного надзора, разрабатывать и вносить руководству учреждения предложения по улучшению и состоянию пожарной безопасности.

Сидоренко М.В., занимая должность инструктора (специалиста) по пожарной безопасности ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», на котором в силу локальных нормативно-правовых актов учреждения в сфере пожарной безопасности и его должностной инструкции лежала обязанность по соблюдению требований пожарной безопасности, содержащихся в ст.ст.83,84 Федерального закона Российской Федерации от 22.07.2008 №123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности», согласно которым: - системы пожарной сигнализации в зданиях классов функциональной пожарной опасности Ф1.1 - в больницах должны обеспечивать подачу светового и звукового сигналов о возникновении пожара на приемно-контрольное устройство в помещении дежурного персонала или на специальные выносные устройства оповещения с дублированием этих сигналов на пульт подразделения пожарной охраны без участия работников объекта и (или) транслирующей этот сигнал организации; - оповещение людей о пожаре, управление эвакуацией людей и обеспечение их безопасной эвакуации при пожаре в зданиях и сооружениях должны осуществляться одним из предусмотренных законом способов или их комбинацией, в том числе путем подачи световых, звуковых и (или) речевых сигналов во все помещения с постоянным или временным пребыванием людей,

эти требования пожарной безопасности нарушил тем, что:

- не принял мер по подготовке и направлению в ГУ МЧС России по Астраханской области писем о разрешении вывода сигналов от объектового оборудования РСПИ «Стрелец-Мониторинг», установленного в ГБУЗ АО «ОИКБ им А.М. Ничоги», о возникновении пожара на пульт подразделения пожарной охраны, в результате чего между ГБУЗ АО «ОИКБ им А.М. Ничоги» и ГУ МЧС России по Астраханской области соответствующее соглашение заключено не было; - не осуществлял контроль за надлежащим оказанием ООО «АстПожСпецСтрой» услуг по договору № 21/О от 25.01.2021 и мер к надлежащему функционированию системы пожарной сигнализации, обеспечивающей подачу светового и звукового сигналов о возникновении пожара на приемно-контрольное устройство в помещении дежурного персонала или на специальные выносные устройства оповещения, с дублированием этих сигналов на пульт подразделения пожарной охраны без участия работников объекта и (или) транслирующей этот сигнал организации, не принял, ежемесячно подписывая акты оказанных услуг и ставя свою подпись в журнале регистрации услуг, фактически не проверяя выполнение ООО «АстПожСпецСтрой» работ по данному договору; - отвечая на письма ГУ МЧС России по Астраханской области о соблюдении требований пожарной безопасности, указывал о ежедневном контроле состояния и своевременном проведении технического обслуживания систем противопожарной защиты ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», то есть о выполнении указанных мероприятий, при этом фактически их не выполняя, - достоверно зная о произошедшем 05.08.2021 в первом отделении ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» коротком замыкании светильника, дальнейших мер по соблюдению требований пожарной безопасности не принял, передачу сигнала о пожаре от объектового оборудования РСПИ «Стрелец-Мониторинг» на пульт пожарной охраны не обеспечил.

Нарушения указанных требований по пожарной безопасности, допущенные Сидоренко М.В., привели к несвоевременному уведомлению о возникшем пожаре пожарно-спасательных подразделений ГУ МЧС России по Астраханской области, способных быстро прибыть на место пожара, локализовать его и потушить, несвоевременному оповещению персонала больницы о возникшем пожаре, несвоевременному оказанию помощи и проведению эвакуации пациентов больницы и, как следствие, к гибели по неосторожности Проваленко В.Н. и Шашковой Л.Н., находившихся на стационарном лечении в ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги».

Также судом установлено, что согласно приговора Кировского районного ссуда г. Астрахани от 17 ноября 2022 года, вступившего в законную силу 12 января 2023 года, Рыков А.Н. признан виновным в совершении преступления предусмотренного ч. 3 ст. 238 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно в оказании услуг, не отвечающих требованиям пожарной безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекшие по неосторожности смерть двух лиц, при следующих обстоятельствах.

Рыков А.Н. с 9 января 2019 г. по 24 декабря 2021 г. работая в должности главного специалиста ООО «АстПожСпецСтрой», являясь ответственным за оказание услуг по договору №21/О от 25 января 2021 г. заключенному с ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М.Ничоги» на техническое обслуживание объектовой станции передачи извещений, обладая достаточным жизненным опытом и профессиональными навыками, достоверно зная о том, что объектовая станция передачи извещений РСПИ «Стрелец-Мониторинг» в ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» не выведена на мониторинг к пульту подразделения пожарной охраны ГУ МЧС России по Астраханской области о возникновении пожара, невзирая на опасность работы объектовой станции передачи извещений в результате отсутствия подключения (регистрации) данного объектового оборудования в подразделении пожарной охраны, имея умысел на оказание в ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, заведомо зная и понимая, что оказываемые им услуги по техническому обслуживанию и мониторингу исправной и работоспособной объектовой станции передачи извещений, входящей в программно-аппаратный комплекс системы «Стрелец-Мониторинг», не соответствуют вышеперечисленным требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, осознавая, что отсутствие подключения (регистрации) данного объектового оборудования в подразделении пожарной охраны создает реальную опасность для жизни и здоровья потребителей, предвидя возможность наступления общественно-опасных последствий в виде смерти двух лиц в результате оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывая на предотвращение этих последствий, в период с 25 января 2021 г. по 24 декабря 2021 г., в нарушение условий договора, требований должностных инструкций, а также требований статей 34, 38 Федерального закона от 21.12.1994 № 69-ФЗ, статей 83, 84 Федерального закона от 22.07.2008 № 123-ФЗ, пунктов 6.1, 6.2.1, 6.2.4, 6.2.4.1 ГОСТа Р 56935-2016 оказал услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, а именно: ежемесячно по результатам проверок технического состояния РСПИ «Стрелец-Мониторинг» при оказании услуг по техническому обслуживанию объектовой станции передачи извещений, не обеспечил передачу сигнала о возникновении пожара на пульт подразделений пожарной охраны без участия работников объекта и (или) транслирующей этот сигнал организации, не обеспечил надлежащую работоспособность объектовой станции передачи извещений, что привело к несвоевременному оповещению о возникшем 24 декабре 2021 г. в период с 09:40 час. до 10:30 час. пожаре по причине возгорания горючих материалов в результате разлета раскаленных искр при проявлении аварийного режима работы электрического осветительного прибора в помещении мельцеровского бокса № 4 отделения реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», по адресу: <адрес>, ул. <адрес>, литер Б, пожарно-спасательных подразделений ГУ МЧС России по <адрес> и как следствие эвакуации людей, образованию опасных факторов пожара и созданию условий для возникновения угрозы жизни и здоровья людей, и как следствие смерти находившихся в указанное время в данном боксе двух пациентов – ПроваленкоВ.Н. и Шашковой Л.Н., смерть которых наступила от ожогового шока, которые были лишены возможности, в силу своего состояния здоровья, самостоятельно покинуть помещение бокса.

Указанные обстоятельства – неработоспособность обслуживаемой системы, не выполнение функции по дублированию сигала на пульт подразделения пожарной охраны без участия работников объекта, по мнению суда, могли и должны были быть выявлены Рыковым А.Н. до 24 декабря 2021 г., в ходе проведения ежемесячных проверок, от надлежащего производства которых уклонился подсудимый, тем самым оказав услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

Судом установлено, что смерть Проваленко В.Н. наступила от ожогового шока вследствие ожогов пламенем 3-4 степени головы, шеи, туловища и конечностей, площадью более 90 %, ожога слизистой оболочки дыхательных путей. Указанные повреждения образовались прижизненно, вследствие ожогов развилось угрожающее жизни состояние – ожоговый шок, который расценивается как тяжкий вред здоровью. Биологическая смерть Проваленко В.Н. констатирована 24.12.2021 в 10.30 часов. Названные обстоятельства подтверждаются заключением судебно-медицинской экспертизы №5598 от 22.01.22.

Исходя из изложенного, учитывая установленные вышеприведенными приговорами суда по уголовным делам обстоятельства - факт наступления смерти Проваленко В.Н. вследствие ненадлежащего исполнения сотрудником ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» Сидоренко М.В. и сотрудником ООО «АстПожСпецСтрой» Рыкова А.Н. исполнения своих профессиональных обязанностей, суд приходит к выводу об обоснованности прав требований истца о взыскании компенсации морального вреда.

С учетом п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса РФ ответственность перед истцом за причиненный моральный вред должно нести ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги», как работодатель Сидоренко М.В. и ООО «АстПожСпецСтрой», как работодатель Рыкова А.Н..

Судом установлено, что Проваленко А.В. являлся потерпевшим по вышеуказанным уголовным делам и за ним признано право на удовлетворение гражданских исков.

Согласно ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый гражданин имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 №323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - ФЗ №323).

В силу п. 1 ст. 2 ФЗ №323 под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (п. п. 3, 4 ФЗ №323).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (п. п. 1, 2 ст. 19 ФЗ №323).

Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (п. 21 ст. 2 ФЗ №323).

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается:

1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти;

2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями;

4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 ФЗ №323).

Подпунктом 2 п. 1 ст. 79 ФЗ №323 предусмотрено, что медицинская организация обязана осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи и стандартами медицинской помощи.

В силу п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее также - ГК РФ) жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 года №33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его и корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 ст. 1 Семейного кодекса РФ предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Пунктом 2 ст. 150 ГК РФ определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом РФ и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и ст. 151 ГК РФ.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно статье 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей статьей, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Согласно ч. 2 ст. 98 ФЗ №323 медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 3 ст. 98 ФЗ №323).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно разъяснениям в п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации №17 от 28.06.2012 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей" при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Компенсация морального вреда не предполагает возможности его точного выражения в определенной денежной сумме. При этом, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Моральный вред, причиненный работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, подлежит компенсации работодателем (абзац первый пункта 1 статьи 1068 ГК РФ) (пункт 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Пленум Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" в пункте 25 разъяснил, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Как разъяснено в пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (статья 1101 ГК РФ).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда; отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункты 14 - 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33).

Согласно разъяснениям п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 30 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, при определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту.

Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении.

Согласно позиции, изложенной в п. 48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 №33, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

В соответствии с разъяснениями п. 49 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 N 33, требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

В Постановлении Европейского Суда по правам человека от 18.03.2010 по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и (нравственные страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю.

При этом суду следует иметь в виду, что поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Вместе с тем, при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных на заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела, особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных на заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Принимая во внимание, что гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, а в данном случае Проваленко А.В., который лишился матери, самого близкого ему человека, подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим глубокие нравственные страдания.

При этом, суд принимает во внимание, что ответчик ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» является специализированным медицинским учреждением, которое оказывает специфичные медицинские услуги; отсутствие официальных извинений и добровольной компенсации со стороны ответчиков, нарушение работниками ответчиков норм и требований действующего законодательства; наличие причинно-следственной связи между оказанными медицинскими услугами, услугами по техническому обслуживанию объектовой станции передачи извещений и смертью Проваленко В.Н., поскольку при выполнении сотрудниками ответчиков своих должностных обязанностей в соответствии с действующим законодательством гибели пациента Проваленко В.Н. можно было избежать.

При этом жизнь и здоровье человека бесценны и не могут быть возвращены выплатой денег. Закон не устанавливает ни минимального, ни максимального размера компенсации морального вреда. Компенсация предназначена для сглаживания нанесенных человеку моральных травм, поэтому ее размер определяется судом с учетом характера причиненных нравственных страданий в каждом конкретном случае. В то же время, компенсация морального вреда должна носить реальный, а не символический характер.

Утрата близкого человека (родственника), в данном случае матери, рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние субъективного дистресса и эмоционального расстройства, препятствующего социальному функционированию и адаптации лиц к новым жизненным обстоятельствам.

Исходя из вышеизложенного, поскольку дети во всех случаях испытывают нравственные страдания, вызванные смертью родителя, факт причинения истцу морального вреда предполагается и установлению подлежит лишь размер его компенсации.

Разрешая настоящий спор, руководствуясь требованиями действующего законодательства, оценив в совокупности собранные по делу доказательства, суд принимая во внимание, что понесенные Проваленко А.В. нравственные страдания находятся в прямой причинно-следственной связи с ненадлежащим исполнением сотрудником ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» Сидоренко М.В. и сотрудником ООО «АстПожСпецСтрой» Рыкова А.Н. своих обязанностей, исходя из принципа разумности и справедливости, учитывая отсутствие правовых норм, определяющих материальные критерии, эквивалентные нравственным страданиям, полагает возможным взыскать с ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» в пользу истца компенсации морального вреда в сумме 1500000 рублей, а с ООО «АстПожСпецСтрой» в пользу истца 500000 рублей.

При этом, суд исходит из неравнозначности вины ответчиков, поскольку судом установлено, что ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» являясь медицинской организацией не обеспечило надлежащее пребывание пациента в условиях стационара и допустило нарушение своим работником норм и требований действующего законодательства.

Доводы представителя ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» об имущественном положении данного ответчика правового значения для определения размера компенсации морального вреда не имеет и не может служить основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

Доводы представителя ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» о том, что Проваленко А.В. не представлено суду достаточных доказательств в обоснование заявленных требований, суд находит несостоятельными. Кроме того, данные доводы опровергаются собранными по делу доказательствами.

Доводы, представителей ООО «АстПожСпецСтрой» со ссылкой на пояснения специалиста Кривошонок В.В., о том, что причиной пожара послужили действия иных лиц, в связи с чем отсутствует причинно- следственная связь между действиями третьего лица Рыкова и наступившими последствиями, суд признает несостоятельными, поскольку именно оказанные Рыковым А.Н. услуги привели к не уведомлению о возникшем пожаре пожарно-спасательных подразделений, что не позволило своевременно прибыть на место пожара пожарных подразделений, локализовать его и потушить, и как следствие привело к гибели Проваленко В.Н., находившейся на стационарном лечении, то есть состоят в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти человека.

Доводы представителя ООО «АстПожСпецСтрой» о том, что смерть Проваленко В.Н. наступила в результате бездействия медицинского персонала, который своевременно не предпринял мер по спасению пациентов, находящихся в боксе №4 реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ АО «ОИКБ им. А.М. Ничоги» суд не принимает во внимание, поскольку они объективно в судебном заседании какими либо доказательствами подтверждены не были, а также опровергаются показаниями свидетеля Плотникова А.В., который суду пояснил, что сразу после обнаружения возгорания им и остальными сотрудниками реанимации были предприняты все необходимые меры по спасению пациентов.

Доводы представителя ООО «АстПожСпецСтрой» о том, что при вынесении приговора в отношении Рыкова А.Н. суд неверно квалифицировал вменяемое ему деяние, в связи с чем пришел к ошибочному выводу о вине последнего суд также не принимает во внимание, поскольку в соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 №23 «О судебном решении» суд, принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, не вправе входить в обсуждение вины подсудимого, а может разрешить лишь вопрос о размере возмещения.

Доводы представителя ФИО10 и Рыкова А.Н. Вороновой Н.В. о фабрикации доказательств вины указанных лиц, суд полагает безосновательными и не подтвержденными какими либо доказательствами. Другие доводы, изложенные в письменных возражениях фактически сводятся к несогласию с судебными актами, постановленными в отношении Сидоренко М.В. и Рыкова А.Н.. Между тем, данными приговорами указанным доводам дана правовая оценка, судебные акты вступили в законную силу.

На основании ст. 103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец и третье лицо были освобождены, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований, в связи с чем с ответчиков подлежит взысканию госпошлина в доход местного бюджета в размере по 300 руб. с каждого ответчика.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Проваленко Андрея Владимировича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Астраханской области «Областная инфекционная клиническая больница им. А.М.Ничоги», обществу с ограниченной ответственностью «АстПожСпецСтрой» о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Областная инфекционная клиническая больница им. А.М.Ничоги» в пользу Проваленко Андрея Владимировича компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Астраханской области «Областная инфекционная клиническая больница им. А.М.Ничоги» в доход муниципального бюджета МО «Городской округ город Астрахань» госпошлину в сумме 300 рублей.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «АстПожСпецСтрой» в пользу Проваленко Андрея Владимировича компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «АстПожСпецСтрой» в доход муниципального бюджета МО «Городской округ город Астрахань» госпошлину в сумме 300 рублей.

В остальной части исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в Астраханский областной суд в течение месяца.

    Полный текст решения изготовлен 12 мая 2023 года.

Судья: